Абсолютное большинство законопроектов создаются на русском, а затем переводятся
Кандидат юридических наук Марат Ахмади предложил провести масштабную корректировку казахского текста Конституции Казахстана, сообщает Qaz365.kz.
По его мнению, в преддверии конституционной реформы государство должно обратить внимание не только на политическую и институциональную часть изменений, но и на качество самого основного документа страны – его языковую и юридическую точность.
«Сегодня казахский текст Конституции содержит множество терминологических, стилистических и концептуальных несоответствий. Они не просто делают текст менее точным, они влияют на смысл закона, а значит, и на его применение», – отметил Ахмади.
По словам юриста, за тридцать лет независимости в Казахстане не сложилась практика подготовки нормативных актов изначально на государственном языке. Абсолютное большинство законопроектов создаются на русском, а затем переводятся. Именно в этом, считает эксперт, и заключается первопричина системных ошибок.
«За все годы независимости только два закона были написаны сначала на казахском языке. Все остальное – перевод. А значит, и Конституция не является оригинальным документом на государственном языке, а лишь зеркальной адаптацией с русского. Отсюда и возникают искажения, которые порой меняют смысл нормы», – подчеркнул он.
Ахмади приводит конкретные примеры. Так, в статье 25 Конституции используется выражение «шама-шарқы көтеретін ақы» (плата по средствам), которое, по его словам, имеет бытовой оттенок и не подходит для основного закона. Он предлагает заменить его на более точный термин «қолжетімді ақы» (доступная плата).
В другой статье о правах родителей на воспитание детей, употреблено выражение «етене құқығы», что можно перевести как «очень близкое право». Однако в международной юридической практике закреплен термин «естественное право» (табиғи құқығы).
«Такие мелкие, на первый взгляд, неточности меняют саму природу понятия. В одном месте человек получает право «по природе», а в другом «по обстоятельствам». Это не просто слова, это философия закона. Конституция должна быть безупречной не только в содержании, но и в языке», – объяснил юрист.
По его словам, нарушения встречаются и в структуре предложений: в Конституции используется калька с русского синтаксиса, что делает казахский текст искусственным и трудным для восприятия.
«Например, формулировка «өзінің міндеттерін жүзеге асыруға қабілетсіздігі дендеген» – это буквальный перевод с русского «устойчивая неспособность осуществлять обязанности». Но в казахском языке такая конструкция звучит громоздко и нелогично. Корректный вариант – «өз міндетін тұрақты түрде атқаруға қабілетсіз болған жағдайда». Такие вещи требуют системной правки», – привёл пример Ахмади.
Он подчеркивает, что речь идет не о простых стилистических ошибках, а о фундаментальной проблеме лингво-юридического дисбаланса.
«Конституция – это не просто текст. Это документ, определяющий структуру государства, права человека, систему власти. Когда в его государственном тексте допущены неточности, это создает риск двойного толкования. А правовая определенность – это один из принципов верховенства закона», – отметил эксперт.
Ахмади предложил включить процесс корректировки казахского текста Конституции в рамки предстоящей реформы. Он считает, что государству необходимо разработать единые стандарты юридического казахского языка, создать нормативный глоссарий и внедрить систему лингво-правовой экспертизы для всех законопроектов.
«Мы не должны ограничиваться частичной правкой отдельных слов. Нужен системный подход – разработка терминологической базы, участие не только переводчиков, но и юристов, лингвистов, экспертов по правовой культуре. Это вопрос не орфографии, а государственного суверенитета и статуса казахского языка как языка права», – сказал Ахмади.
Он подчеркнул, что грядущая реформа даёт историческую возможность не просто обновить Конституцию, но и укрепить языковую независимость Казахстана.
«Корректировка казахского текста – это вопрос уважения к государственному языку. Конституция должна быть безупречной, чтобы каждый гражданин, читая её на казахском, понимал закон одинаково с тем, кто читает его на русском. Только так можно говорить о настоящем равноправии языков и о зрелом правовом государстве», – заключил эксперт.